Карикатурист, журналист, беллетрист, живописец

Родился в Алма-Ате.
Окончил в г. Пензе среднюю школу им. Белинского.
В 1958 году окончил факультет механизации Казанского сельскохозяйственного института.
Работал механиком отделения целинного совхоза “Псковский” (Казахстан), инженером-конструктором, начальником бюро на Пензенском дизельном заводе.
Первые карикатуры были опубликованы в 1956 году в журнале “Чаян” и других СМИ Казани и Пензы.
Участвовал в двух экспедициях научного судна “Витязь” в качестве моториста, написал книгу “Витязь открывает океан” (Пенза, 1964 год).
Работал в районных и областных газетах, заведовал сельскохозяйственными отделами.
Писал очерки и фельетоны в газетах: “Молодой ленинец”, “Пензенская правда” “Пензенские вести” и др. районных газетах. Одновременно печатался как карикатурист в центральной, республиканской и областной прессе.
Карикатуры и очерки печатались в ведущих центральных изданиях: “Комсомольская правда”, “Правда”, “Известия”, Труд”, “Крокодил”, “Советская культура” и др. Напечатал неколько рассказов в ежемесячном пензенском журнале “Сура”.
Считал журналистику профессией для порядочных людей, в которой не место трусам и приспособленцам.
Участие в выставках и конкурсах: – Казань, 1958 г.; Актюбинск, 1959 г.; Пенза, 1959, 1961 гг.; Москва, 1960 г., диплом II ст.; Москва, 1985 г., лауреат; Москва, 1987 г., лауреат.
Персональные выставки: г. Пенза, 1984, 1994 гг.; г. Москва, 2003 г.; г. Пенза, 2004 г., юбтлейная (70 лет) в музее Народного Творчества.
Лауреат II Всесоюзного фестиваля народного творчества (живопись).
Участник и лауреат некоторых международных конкурсов карикатуры, в том числе 3-я премия на конкурсе кинофестиваля “Кинотавр” в Москве – “Кто смеется, тот спасен!” (1991 г.)

БЭК 2006

сайт: http://samarin04.narod.ru/
http://yriysamarin.livejournal.com/

САМАРИН Юрий Федорович (родился 8 сентября 1934, Алма-Ата), одна из самых колоритных фигур пензенской журналистики, яркий публицист и мастер уникальной карикатуры.

Юрий Федорович окончил в 1952 году пензенскую среднюю школу № 1 им. В.Г. Белинского, Казанский сельскохозяйственный институт, был инженером-механиком в целинном совхозе «Псковский». В 1959–76 годах жил в Пензе, работал на дизельном заводе, в газете «Молодой ленинец», «Пензенская правда». Единственный в истории пензенской журналистики автор, писавший очерковые материалы и сопровождавший их собственными рисунками. Юрий Самарин участвовал в одном из рейсов научно-исследовательского судна Института океанологии АН СССР, после чего написал книгу «Витязь открывает океан». С 1976 года жил и работал в Колышлее.
Юрий Федорович известен как художник-карикатурист, чьи рисунки публиковались не только в областных, но и во многих центральных газетах и журналах. Нашего земляка по праву можно назвать первооткрывателем. Самарин первым стал писать карикатуры маслом. Помимо карикатур Юрий Самарин увлекался фельетоном.
В 1991 году Самарин победил на международном конкурсе карикатуры, проводившемся в рамках первого фестиваля “Кинотавр”. Юрий Федорович – лауреат международных конкурсов карикатуристов, которые проходили в Донецке (1-й приз, 1992), Тюмени (Гран-при, 1993, 2-й приз, 1994), Москве. Работы Самарина есть в экспозиции областного музея народного творчества. В Пензе состоялись 2 его персональные выставки.

Источник: “Пензенская энциклопедия” / Гл. ред. К. Д. Вишневский. – Пенза: Министерство культуры Пензенской области, М.: Большая Российская энциклопедия.

Интервью Софьи Бековой, для Виртуальной Пензы
ПОСЛЕДНИЕ МЭТРЫ ПЕНЗЫ
ЮРИЙ САМАРИН

Из досье “ВП”
ФИО: Юрий Федорович Самарин.
Год рождения: 1934.
Образование: высшее сельскохозяйственное.
Социальное происхождение: мать — домохозяйка, отец — журналист, редактировал три областные газеты, в том числе “Пензенскую правду”.
Профессия: карикатурист, художник, журналист.

В 1991 году победил на международном конкурсе карикатуры, проводившемся в рамках первого фестиваля “Кинотавр”. Единственный в истории пензенской журналистики автор, писавший очерковые материалы и сопровождавший их собственными рисунками.
Что любит: жизнь.
Что не любит: жизнь.
Метод борьбы за справедливость: ненависть.
Кредо: “Есть, пить и быть свободным” (из Пушкина).
Авторитеты: таковых нет. “Все мы умираем, как Екатерина — с голой задницей” (по воспоминаниям современников, императрица скончалась в туалете).
Семейное положение: женат вторым браком, имеет троих детей и троих внуков.
Юрий Самарин, гроза пензенских чиновников, более двух десятков лет живет в Колышлее. Он видел африканских зулусов, у которых пятки жесткие, как мозоль на мизинце профессионального карикатуриста.
— Врете?
— Что за вопрос! Я всех видел! 14 раз пересек экватор, плавал Суэцким каналом.
От курения у Юрия Федоровича голос с хрипотцой, и слово “каналом” звучит, как “канавой”. Символично! По сравнению с крутым Самариным, Суэцкий канал — дешевка, канава, ручеек.
— И долго бороздили моря и океаны?
— Недолго. И было это в молодости. В 1964 году в Пензе вышла книжка о моем морском прошлом с моими же иллюстрациями.
В 1955 году в “МЛ” была впервые опубликована карикатура Юрия Федоровича.
— В той волне бездумного советского юмора я участвовать не хотел. Мне было неинтересно рисовать изошутки, где глупый персонаж “Советский Гражданин” вытворяет смешные штучки с зонтиками, стульями и ночными горшками. Мне хотелось вести иносказательный и едкий разговор с Советской властью о всем том идиотизме, который разросся, разжирел, вылез на партийные трибуны.
Пожалуй, никого пензенские чиновники так люто не ненавидели, как Юрия Самарина. При одном упоминании его имени некоторых кривило и корежило, как сатану от крестного знамения.
Десять лет его травили, не подпускали на пушечный выстрел к газетам. Десять лет он “шлялся по колхозам” (собственное его выражение) с мешком красок и малевал наглядную агитацию. Все это время он принципиально не читал газеты, а только классику — Гончарова, Пушкина и Тургенева.
В конце 60-х в “Литературной газете” появилась 16-я юмористическая полоса.
— До сего момента у нас были юмор и сатира, стандарты и шаблоны которых утвердил журнал “Крокодил”, а тут вдруг поперла такая ненормативная юмористическая лексика! В любой иронической картинке молодого художника можно было усмотреть пародию на нелепости нашего государственного уложения и на препохабные советские традиции. И тут я ожил! Я понял, что этим можно жить, не думая о том, чтобы повеситься, жить, держа кукиш в кармане, и продолжать нюхать цветы и читать “Му-Му”.
По этому поводу Самарин вспоминает начало одного из романов Генриха Белля. Умный образованный человек вынужден после войны идти в официанты. В ресторане олигархи покрикивают на него. То — не так, это — не эдак. А он бегает между раздаточным окном и столиком, где развалились толстосумы, и думает: “Издевайтесь! Все равно получите в своем черепаховом супе добрую порцию моих соплей”.
… В колышлейской районке работали, по словам Самарина, способные ребята, но сильно “квасили”. И поэтому иногда Юрий Федорович выручал редактора — за бутылку рисовал заставки, заголовки, карикатурки. Самарина взяли в штат, но с условием — печататься под псевдонимом. Однажды редактор слег в больницу, корректор не проследила, и фамилия Самарин вышла в тираж. Это стало вторым пришествием Великого и Ужасного в пензенскую журналистику. 20 лет трудился он завотделом сельского хозяйства в колышлейской газете. Много печатался в “Пензенской правде” и “Молодом ленинце”. В конце 80-х из-за административно-партийного прессинга был вынужден уйти из газеты. Жил за счет публикаций своих карикатур в российских изданиях: в “Литературной газете”, в юмористических журналах “Крокодил” и “Чеян” (Казань), в газете “Союз культуры”.
Сейчас Юрий Федорович на пенсии.
С его именем связана невероятная история, о которой любит вспоминать старая газетная гвардия, уже наполовину “перебитая” инфарктами и хроническим алкоголизмом.
— Юрий Федорович, расскажите!
— В те времена районки обменивались номерами газет. Однажды получаю от бессоновцев письмо с вырезкой из нашей газеты. На ней запечатлены колышлейские механизаторы в позе “избушка, стань к лесу задом и немножечко нагнись”. Наш промах, не спорю! Бессоновцы на эту публикацию прислали ехидные стихи.
Что я делаю? Беру номер их газеты — она называлась “По Ленинскому пути” — и переделываю заголовок в “По хреновому пути”. Кладу газету на стол, сажусь на нее голой задницей и рядом помещаю телефонную трубку. Все это фотограф добросовестно снял, а я отправил бессоновцам, сопроводив снимок не менее ядовитыми стихами. Как всегда бывает в таких случаях, фотография “уплыла наверх”.
Идет время. Меня, как ни странно, не сажают. О хулиганстве знали все партийные чиновники, но поднять его на уровень политического преступления, посягательства на советский строй не посмели. По единственной причине — если бы меня взяли за ж… , я бы потребовал экспертизы, то есть сличения прыщиков, угрей и волосков на фотографии и на живой натуре.
— Номер выходит накануне 1 апреля. Журналисты, наверное, любили подкалывать друг над другом?
— Помню, в 50-е годы, еще при жизни Сталина, газетчики решили подшутить над ответсеком “Пензенской правды”. Взяли малоизвестную статью Вождя о севооборотах, переписали ее от руки, машинистка сей опус перепечатала, и текст подбросили на стол жертве. Ответсек стал статью править: пыхтел, вычеркивал, орал, мол, что за ерунда, это печатать невозможно! И тут ему рассказали, кто автор материала. Мужик упал на колени и заплакал: “Ребята, не губите!”
Последнее творение Самарина, получившее резонанс в обществе, — карикатура, опубликованная недавно в одной из пензенских газет. На ней изображены ведущие “9 канала” Вишневский и Куликов, полирующие губернаторские сапоги.
— За что вы наехали на коллег?
— Они в угоду власти готовы сделать все, что угодно.
— Если мы выбрали губернатора, надо ему помогать. Нельзя же хаять власть беспрерывно.
— Так я ему помогаю — очищаю окружение от подхалимов! Например, год назад я высказывался против министра сельского хозяйства Чернышова. Во исполнение губернаторской программы “Сахар” он дал команду сеять свеклу по весновспашке. Каждый колхоз и совхоз был обязан выполнить этот приказ. Они и расстарались, наши мужички. Чернышов докладывал Бочкареву, мол, Пенза от сахара лопнет — все поля засеяли свеклой.
Сеять по весновспашке — преступление, потому что сахарная свекла — растение слабое, ранимое. А ее бросили на съедение сорнякам. Нужно было провести не одну рекультивацию, то есть подрезку сорняков, а как минимум три. И только потом сажать свеклу. Короче, своим приказом Чернышов навязал все это безобразие, и никто — ни ученые сельхозинститута, ни опытные агрономы — не посмел выступить против. В середине лета стало ясно, что на половине площадей ничего не родится.
Ко мне приезжали агрономы, просили: “Напиши!” — “Нет, — сказал я им. — Вы боитесь и молчите, вы и будете наказаны убытками. До тех пор пока вам, рабам, не надоест носить на горбу таких министров, как Чернышов, сельское хозяйство останется нерентабельным”.
Недели две назад губернатор, уже выгнав Чернышова, собрал совещание в Каменке, где признал, что неправильно было сеять свеклу везде, где ни попадя, на скоростях, по весновспашке. А ведь я об этом писал!
Моя совесть не зависит от политического момента. Я никому не угождал и потому сумел сохранить душу. Я желаю своим детям такой же судьбы, как моя.
… На мольберте Юрия Федоровича стоят картины — свеженаписанный триптих о губернаторе. 12 апреля исполняется 2 года, как Василий Кузьмич у власти. Самарин через нашу газету объявил аукцион. Господа чиновники! Кто купит и преподнесет бесценное творение художника изображенному на нем герою? Стартовая цена триптиха — 200 долларов.

Статья Рамиля Фарзутдинова

Короткая справка

Юрий Федорович Самарин, – художник и журналист. Родился в Алма-Ате 9 сентября 1934 года. В 1958 году окончил Казанский сельскохозяйственный институт. Первую карикатуру опубликовал в начале 50-х годов. Лучшие свои годы посвятил журналистике: работал в местной периодике (“Молодой ленинец”, “Пензенская правда”, “Пензенские вести”, районные газеты), печатался в центральных советских изданиях (“Комсомольская правда”, “Правда”, “Известия”, “Труд”, “Крокодил”, “Советская культура” и др.) Участвовал в выставках самодеятельных художников и многочисленных конкурсах карикатуры, многократно был их призером.

Ушел из жизни в 2006 году.

Санчо Панса с характером Дон Кихота Юрий Федорович Самарин (для большинства из нас просто Дед) был человеком неуемной энергии и, пожалуй, не до конца раскрытых талантов. Имел огромный вкус к жизни, любил ее и, казалось, что она отвечает ему взаимностью. Наверное, поэтому в смерть, подкосившую его в 71 с хвостиком, не верится до сих пор.
Дед рисовал с неимоверной легкостью. В любых, самых неприспособленных для творчества условиях. Рисовал, как дышал – легко и свободно. Он был своего рода уникумом, одним из немногих художников, способных писать карикатуры маслом. Его потешные полотна рождались и на холсте, и на любом подручном материале, вплоть до кусочка фанеры или ДВП. Трудно судить, насколько он знал теорию живописи, скорее всего, как всякий самородок, просто чувствовал ее нутром художника.
Любимые его персонажи – реальные Чапай, Петька и Анка и литературные Бендер, Паниковский, Балаганов, поручик Ржевский, Санчо Панса и Дон Кихот. Он сам во многом походил на своих героев и нередко наделял их образы своими чертами. Человек с внешностью Санчо Пансы и характером Дон Кихота, он всю жизнь боролся с чиновничьими мельницами. Юрий Федорович шел на них с пером и карандашом наперевес на страницах самых разных газет и журналов. Жег, что называется, глаголом в текстах и клеймил тушью в карикатурах. И радовался как ребенок, когда ему удавалось прижучить зарвавшегося чиновника, взяточника или казнокрада – традиционные мишени советской сатиры. Дед был, как и многие другие его сверстники, глубоко советским и «антисоветским» человеком. Надеюсь, понятный парадокс. Дед вообще был парадоксальным. Вот, к примеру, как он ответил в свое время на экспресс-опрос одной пензенской газеты:
Что любите: Жизнь.
Что не любите: Жизнь.
Метод борьбы за справедливость: ненависть.
Авторитеты: таковых нет.
А еще написал, что считает журналистику профессией для порядочных людей, в которой не место трусам и приспособленцам, что верен друзьям и верит в себя. Любит пиво, жену, детей и внуков…
Всю жизнь Дед прожил в глубокой провинции, половину из которой – в поселке Колышлей Пензенской области, будучи при этом человеком столичного кругозора, начисто лишенным даже оттенка провинциальности. Его грубоватая брутальная внешность весельчака и гуляки скрывала разборчивого театрала, киномана и чрезвычайно начитанного человека энциклопедического кругозора. С одинаковой легкостью он мог поддержать и эстетский спор о литературе, и нормальный мужской разговор о состоянии отечественного футбола (был страстным поклонником ЦСКА). Дед не любил жаловаться, и мы мало знали о его болячках, большинство из которых, конечно, было «от нервов». Он был хронически неуспокоенным человеком. Уверен, душа его не успокоилась, даже уйдя на вечный покой. Вполне реальной представляется такая картинка, будто сидит он сейчас на небесах и борется с тамошними порядками. Думается, Бог крепко пожалел, что прибрал его к себе раньше времени.