Галаганов Александр, беллетристика
Потомственный петербуржец поэт-пародист Попов проснулся. Пошарил по перевёрнутой постели. Попался пульт. Паша пощёлкал, переключая программы, прогоняя постоянное похмелье.
Пятница. Пронзительно пахли портянки по-пекински.
Подержанный «Панасоник» показывал передачу «Покупай!»: прокладки, пасту, «Пежо», проституток, парламент, президента…
Паша покивал, поцокал, послюнявил палец, поковырял плесневую пиццу. Попов предпочитал посвежее. По прихожей понуро пасся Пашин полупьяный Пегас.
– Пойду поддержу питерских производителей паршивого пойла!
Принарядился. Пошёл. Перешёл проспект Подгорного. Погладил подбежавшего пуделька. Пёсик понимающе погавкал. Павлик прогнал паршивца пенделем. Петербург просыпался.
– «Перекрёсток»? «Пятёрочка»? «Продукты»? – помялся Паша.- «Продукты»!
– Полиночка, пожалуйста, пять портвейна!
– Паш, после полудня продам. Правила! Пивка прими!
– Подстава!
– Понимаю… – продавщица погладила Пашу по плечу. – Потом приходи.
Паша понуро побрёл, пиная пустые пакеты.
Памс! Поребрик! Прилипшее приглашение: «Пробование португальского портвейна!» Паша понял: «Пора!»! Подцепил. Перечитал. Побежал по переулкам. «Перекрёсток»… По пятницам! Победа!
По пути придумал поэму про портвейн. Получалось прикольно.
Примчался. Пусто. Приглашение попалось прошлогоднее.
Пипе-ец! Паша порывисто подпрыгнул. Почесал плешь. Присел. Пересчитал пятирублёвки. Подумал: «Похмеляться после портвейна пивом – пошло! Проклятье!»
Поодаль померещился пьяненький пегас. Попов просветлел. Подкатывало поэтическое прозрение.